Валерий Кудашов: «Режиссер события – это сапер от искусства»

В конце августа в Москве на ВДНХ состоялся первый Детский культурный форум. Форум длился три дня и объединил деловую и фестивальную программы. В мероприятиях приняли участие около 1700 детей из различных регионов России и зарубежных стран. Режиссером события выступил Валерий Кудашов. В чем состоит задача режиссера, где заканчивается творчество и начинается продюсирование, какие режиссерские приемы полезно знать каждому организатору – у Валерия Кудашова прямо во время мероприятия узнала руководитель объединенной редакции ВНИЦ R&C, шеф-редактор портала Event LIVE Александра Юркова.

- Детский культурный форум проходит впервые. Значит, были нужны очень мощные, взрывные впечатления, которые позволят событию жить дальше. Как вы работали с этим проектом?

Я всегда на стороне зрителя. Нам важно и нужно его понимать. Во время подготовки форума я много общался со своими детьми, с их друзьями, чтобы узнать, чем они живут сегодня, что для них интересно.

Только Tik Tok и блогеры, или и большое искусство тоже? Каким я должен сделать событие для них? Я могу поставить для них «Болеро» Мориса Равеля? Как оказалось, могу. На форуме это величайшее классическое произведение а-капелла исполнили пятеро ребят. Дети в зрительном зале были поражены тому, на что способен человеческий голос. Все это делается ради того, чтобы у ребенка осталось потрясающее впечатление от знакомства с большим искусством и он увез это новое знание с собой.

- То есть в основу творческой режиссерской идеи ложится конечная цель мероприятия?

Почти. Все начинается с задачи. Допустим, заказчик определил цель: полторы тысячи детей должны собраться, пообщаться между собой и с лидерами мнений в области культуры. Я начинаю обдумывать и облекать в художественную канву эту задачу: восемь федеральных округов России показывают свои творческие таланты, из этого нужно сделать хороший концерт. И вот, во второй день форума у нас проходит концерт-Вдохновение. Он стал мотиватором, показал, что дети, несмотря на свой юный возраст, уже обладают определенными талантами и навыками, и это помогает им двигаться дальше. На следующий день мы соединяем этих ребят между собой. Например, здесь был коллектив фольклористов из Калининграда и ансамбль русских духовых инструментов из Приморья. Для них мы вместе нашли общую тему: сначала выступил один коллектив, затем другой, а потом они соединились в общем звучании. Получилось то, что сейчас называют модным словом коллаборация. До этого момента эти ребята друг друга не знали. Но им так понравилось работать вместе, что, по всей видимости, они будут общаться и после мероприятия.

- А бывают плохие режиссеры?

Скорее, нет. Есть те, которые только начинают путь в каких-то областях. Вот, например, режиссер в детских школах искусств или центрах культуры и творчества плохой или хороший? Нет, он всего лишь скован какими-то ограничениями. Судьей всегда выступает зритель.

- Вы говорите и о выступающих на сцене, и о зрителях. С кем из них больше работает режиссер?

Если уж мы пользуемся такими дефинициями, то у хорошего режиссера зритель – всегда соучастник. Это тенденция идет еще из Древней Греции: зритель должен всегда быть внутри процесса. Во времена первых массовых празднеств, Дионисий, не было разделения на актеров и зрителей. Весь город принимал участие в событии! Карнавал в Венеции был хорош в свои лучшие годы именно тем, что в нем мог поучаствовать каждый. Это и было его фишкой: высокородные дожи и простолюдины находились в одном общем пространстве, скрываемые маской.

Это интерактив или вовлечение?

- Скажите еще – иммерсивность. Модное очень нынче слово. Забавно, всегда интересно узнать, чем хорошая классическая анимация и соучастие отличаются от иммерсивности? У меня был магистрант, которого перед защитой пожурили за скупой список литературных источников. Тогда он показал комиссии 30 книг и сказал: «Знаете, это все, что сегодня есть по иммерсивности в мире – термин настолько новый». Хотя, конечно, он имеет очень глубокие корни.

- Какой бы вовлекающей или иммерсивной ни была творческая концепция режиссера, ее нужно донести заказчику. Как сделать так, чтобы он ее принял?

Надо изначально досконально выяснить, чего он хочет. Что надо донести до сотрудников на их корпоративном вечере?, Факт, что компания богата, и у нее много денег? Новость о том, что она расширила свою географию? Заказчик всегда что-то говорит, а мы реагируем. Но важно объяснить: режиссера нанимают, чтобы он профессионально решал поставленные задачи. Если заказчик не согласен, то да, я отстаиваю свою точку зрения, спорю. Бывает, что на этапе обсуждения задач я понимаю, здесь не нужны мои режиссерские (креативные) ресурсы и возможности, вполне достаточно толковых организаторов.

- А какие основы режиссуры события стоит знать всем толковым организаторам?

Есть несколько ключевых элементов. Первый – это задача. Неважно, выпускной в детском саду у ребенка или гала-ужин на международном деловом форуме. Главный вопрос: что должен с собой унести участник? С какими мыслями уйти с мероприятия? Он должен гордиться страной, восхищаться артистами? Всегда нужно знать финальную точку маршрута. Куда мы придем в конце истории? Потому что добраться туда можно разными способами: пешком, доехать на метро…

Второй элемент – это пространство. Я всегда задаю вопрос: где будет мероприятие? От обстановки многое зависит. Играться в хай-тек на фоне павильона Республики Беларусь на ВДНХ сложновато – хорошая советская архитектура будет довлеть. Мы или преобразуем пространство, или вписываемся в него. Например, каждое мероприятие в центре Санкт-Петербурга – это «борьба» с творчеством архитекторов XVIII века. Все закончено, все классично, а мне нужно прийти туда и встать со своей малюсенькой сценой так, чтобы это было хотя бы немного сомасштабно и органично. В последний раз мы устраивали шоу в День российского флага на Синем мосту у Мариинского дворца – здания Законодательного собрания. Сцену мы изготовили практически прозрачной, чтобы не закрывать собой дворец, а сделать его частью декорации. Для проведения события выбрали вечернее время, когда есть подсветка, и все выглядит по-другому.

- Это режиссерское решение? Не организационное?

Да, но если я хочу прозрачную сцену у Мариинского дворца, то дальше начинается организационный разговор: а это вообще реально? У режиссера мероприятия всегда «что» и «как» возникает в голове одновременно: он знает, чего хочет, и как это реализовать. Мы не мыслим в отрыве от технологий.

Третьим элементом будет герой события. В Детском культурном форуме участвуют дети. Мы можем вывести на сцену молодого человека в буденовке, кожаной куртке, он скажет: «Поступайте, как я – Павка Корчагин». Вряд ли большая часть молодой аудитории поймет, кто он. А если после этих слов актер скажет: «Вы что, не узнали меня? Это же я, герой Островского!» У некоторых вообще случится когнитивный диссонанс с двумя писателями Островскими. И это не я – плохой, или они – плохие. Им Бэтмен, Супермен или Майор Гром ближе, чем Павка Корчагин. Точный выбор героя – вот что важно! Он должен быть знаком, узнаваем и понятен.

Четвертая категория – язык. Я могу с этими детьми сегодня говорить о культуре терминами высокого искусства. Но поймут ли они меня? Кто-то поймет, но остальным будет тяжело. Ведь бывает тяжело нам читать научные статьи и воспринимать все нюансы. Важно то, как мы доносим смыслы!

- Эти смыслы должны изменить участника события, привести его к чему-то новому? Это тоже задача режиссера?

Обязательно. Задача заказчика – провести мероприятие, а моя и моих коллег – менять мир. Ребята приехали на Культурный форум просто выступить, а увидели множество талантливых людей вокруг, посмотрели, как еще можно творить. Например, во второй день мероприятия концерт шел без ведущего в классическом понимании. Мы выстраивали программу таким образом, чтобы один номер стал связкой к следующему. Показали тринадцать выступлений подряд, и получилось яркое динамичное действо, которое привело к всеобщей кульминации. Правильная режиссура – это когда образы выстроены так, чтобы зритель что-то оставил у себя в голове. Он уходит с мероприятия, спектакля, хорошего фильма с какой-то идеей. Для каждого она своя. Режиссер собирает из номеров-лоскутков большое одеяло – художественный образ, картинку, которую зритель считывает.

- Пока мы разговариваем, параллельно только в зоне нашего с вами видения проходит три мероприятия: Детский культурный форум, Шоу дронов, Первый московский международный фестиваль пенсионеров. Событий сейчас стало много. Как удерживать внимание зрителя, участника?

«Давайте чем-то удивлять», – так часто говорит заказчик. Главный режиссер церемоний открытия и закрытия Олимпиады-80 Иосиф Туманов всегда начинал работу с командой фразой: «Чем удивлять будем?». Сегодня большинство считает, что для хорошего впечатления нужны какие-то технологические фишки, но это не все, поверьте мне. Да, технологии важны, я видел много шоу дронов. Взлетели – красиво, но через 30 секунд – это скучно, обычная геометрия. А если придумать, как этот полет взаимодействует с архитектурой, с человеком, с музыкой – зритель восхитится.

Ещё пример: все знают песню Полины Гагариной «Нас миллионы». Здорово, пафосно и красиво. Два года назад мы впервые сделали ее заглавной песней Дня Победы и наложили на нее кадры «Бессмертного полка». Это был кавер: пели девочка, юнармеец и воин. Событие заиграло совсем иными красками. Режиссер всегда ищет новые смыслы, чтобы зритель сказал: «Ого, как это возможно?!».

- Значит, режиссер событий, театральный режиссер и кинорежиссер – разные профессии?

У нас разный инструментарий. У театрального режиссера главные инструменты – это актер, речь и действие. А еще у него много времени на подготовку. Он может готовить спектакль месяц, полгода, год, сыграть и переделать его еще раз, потом прогонять постановку целый сезон. У режиссеров в кино основной инструмент – монтаж. Можно из одного и того же материала сделать абсолютно разные фильмы.

- А у режиссера события второго шанса нет?

Мы – саперы от искусства. Каждый мой шаг должен быть максимально точным. Второго шанса нет. Нужно все выверить, проиграть в голове, а если возникает отклонение от плана, я должен знать, что делать. Для зрителя итоговая история должна быть красивой. На мероприятии опаздывают артисты, меняются местами блоки, потому что высокое лицо задерживается или срочно уехало с события. А у меня скомпонована эмоциональная программа, и я здесь и сейчас решаю свою задачу. Хороший режиссер всегда готов к любым изменениям.

Однажды такое было на праздновании 9 Мая в Санкт-Петербурге несколько лет назад. Мы закончили шествие Бессмертного полка, плановый перерыв – 30 минут. Вдруг мне через семь минут говорят: надо начинать. А тут артисту стало нехорошо, и он вместо пяти песен спел две. Образовался перерыв в сорок минут, который срочно надо чем-то заполнить. А у нас – прямой эфир. Тогда мы за кулисами собрали целое концертное отделение. Зритель никогда не узнает, каких трудов нам это стоило. Он увидел красивую картинку. Что бы ни случилось на площадке, я должен оперативно отреагировать и минимизировать ущерб для зрителя, потому что именно он будет моим судьей. Он может выразить свои эмоции как в театре: словами, аплодисментами, просто уйти.

- Тогда чем же режиссер отличается от продюсера мероприятия?

Это очень близкие сферы. Продюсер – модное новое слово от английского to produce – производить. Режиссер на латыни означает управлять, и в своем изначальном смысле он больше организатор, чем творец.

- Вы сами ищете подрядчиков для реализации ваших идей?

Они подбираются в зависимости от задач. Конечно, есть наработанные связи, но в первую очередь я ищу единомышленников. Если мне нужно сделать звездную дорожку для кинофестиваля в полкилометра, то мне необходим не только специальный ковролин, а люди, которые скажут: «Круто, давай мы тебе сделаем вот тут оверлок, а здесь еще кое-что». Нужно не просто выполнить свою работу, а решить еще несколько задач.

- А бывает так, что вы приходите в проект, где подрядчики уже утверждены?

Конечно, иду знакомиться, узнавать, чем эти люди живут. Я не пытаюсь стать своим, но показываю, что мы работаем в одной связке. Мне нужно общаться со всеми, для этого я должен понимать их профессиональный язык, чтобы не просить технических специалистов убрать какие-то черные коробочки, а знать, что это мониторные системы. Художникам по свету надо передавать отключить «споты», а не лампочки, и знать, что крутящиеся фонари называются «воши». Тогда они понимают, что я разбираюсь в этом деле. Режиссура – это всегда ответ на вопрос: доверяет ли мне зритель, артисты, команда.

- В чем разница в работе на таких проектах, как Детский культурный форум и торжественные церемонии, гала-ужинов на крупных деловых мероприятиях?

В режиссерском инструментарии отличий практически нет, глобальные подходы потому так и называются. Но внутренние задачи бывают разными. На Детском культурном форуме нужно дать ребятам возможность пообщаться друг с другом, с наставниками, понаблюдать лучших из лучших в своей возрастной категории. Здесь мы говорим о национальной культуре, показываем, что в России есть разные традиции. Например, собрали огромный хоровод на нашей территории, а потом собрали всех вокруг главного фонтана ВДНХ. Дети из 85 федеральных округов России и 12 стран стояли вокруг фонтана под названием «Дружба народов».

На деловых мероприятиях и церемониях фокус смещается. Во время награждения, например, необходимо подчеркнуть, почему эти люди находятся на сцене, за какие заслуги? И что в этот момент испытывают остальные участники? Они должны гордиться своими коллегами, восхищаться ими как согражданами? Или считать примером для подражания и стремиться к ним? Такие задачи могут и должны решаться деталями. Например, на Юридическом форуме в Санкт-Петербурге была задача – оставить у участников ощущение, что «нас много, мы вместе». Тогда в Михайловский Замок приехали юристы со всей страны. И мы нашли на площадке стилобат – огромную лестницу, где смогли разместиться все 1200 делегатов. Там и сделали совместное фото всех участников.

- Как повлиял на режиссерские решения внезапно случившийся онлайн?

На одном из офлайн-проектов мы решали задачу соединения залов с помощью онлайн-инструментов. Возможности не позволяли поместить в одно помещение всех участников, они распределились по трем разным площадкам. Но задача заключалась в том, чтобы показать, что сотрудники вместе, едины, в одном пространстве. В каждом из залов мы установили экран-задник и разделили его вертикально на три полосы. В центре стоял реальный ведущий мероприятия, а на двух других в режиме реального времени шли трансляции с остальных площадок. Мы выстроили общение виртуальных и реальных ведущих так, будто они все находятся в одном зале. И так происходило одновременно на трех площадках.

- У вас огромная нагрузка, ведь нам едва удалось найти время на интервью. Да и сейчас вы на работе, к тому же еще и активно преподаете. Как вам удается самому дальше учиться, вдохновляться, развиваться?

Действительно, проектов становится все больше, они – все масштабнее, а времени все меньше. Я очень много смотрю видео различных работ коллег. Считал, что в месяц я трачу на это около шестидесяти часов. Внимательно слежу за мероприятиями в странах Азии. В свое время советская школа режиссуры научила их хорошим образным системам, и сегодня они возвели это в максимум. Люблю изучать европейские театральные истории, там есть интересные соединения, которые у нас только набирают обороты. Очень много смотрю кино, особенно с учетом того, что есть волшебный онлайн. Я никогда не могу сказать, что какую-то конкретную идею я взял у кого-то. Это накапливается, появляется насмотренность, в голову приходят новые свежие решения.

- Во время разговора вы упомянули много созданных вами событий. Какое из них для вас самое главное, каким гордитесь?

Каждое событие было классным. Мы всегда разделяем то, что увидел зритель, и то, что было внутри. Я мог быть недоволен своей «кухней», но для зрителя это могло выглядеть хорошо, а в видеоролике – вообще прекрасно. «Какое событие для вас самое-самое?» – это всегда самый страшный вопрос для режиссера. И всегда на него один ответ – последнее. Самое главное событие – то, которое ты прожил здесь и сейчас.

По материалам CongressTime. Редакция не несет ответственности за недостоверность предоставленных авторами данных и любые возможные убытки, понесенные лицами в результате применения публикуемых заключений и следования рекомендациям.